03.08.2008

С тех пор они жили

Однажды, в не столь уж отдаленной стране, называющей­ся Дур-дом, прекрасные юноша и девушка полюбили друг дру­га….

Они решили, что остальную часть своей жизни они про­живут вместе, храня любовь друг к другу. Они полагали, что любовь может преодолеть все, и мечтали о будущем, полном непрекращающейся радости и возрастающего с геометрической прогрессией сча­стья.

 Но со временем некое таинственное зло, под ликом санитара Петровича, прокралось в их радость.

Медленно, бесшумно и незаметно оно пробира­лось внутрь их отношений. Поначалу каждый из них ду­мал, что это всего лишь мимолетное настроение другого вызванное передозой аминазина.

 Но со временем каждый стал подозревать, что другой ка­ким-то образом околдован. С каждым днем стало стоить все больших усилий сохранять хотя бы подобие когда-то царившего счастья. Петрович, «туго» знал своё дело.

  «Дело» шло все хуже, и наконец им стало ясно, что даже притворяться, что они по-прежнему счаст­ливы — невыносимая задача. Добавленный в рацион деазепам мешал сосредоточению чувств.

 В конце концов они начали обвинять друг друга, и каждый считал сам себя невинов­ным в одолевшем их зле. (Петрович при этом тихо хихикал потирая руки)

 Они искали поддержки своим обвинениям у Наполеона и матери Терезы, Горбачева, Геббельса, и Рабиновича с Луны; те были вынуждены принять ту или другую сторону и принять участие в разраставшейся вражде.

 Были приглашены эксперты для консультации. Трое из них утверждали, что вина несомненно в мужчине. Дру­гие трое, после галоперидола, столь же уверенно приписывали вину женщине.

 Каждая из сторон предъявляла убедительные доводы, данные и теории, и в результате вражда продолжала разра­статься.

 Атмосфера в стационаре накалялась и грозила закончиться привязыванием всех и вся к койкам.

  Мужчина и женщина не могли уже посмотреть друг на друга, не почувствовав злобы или опустошения. Иногда, наедине, каждый из них чувствовал себя и винова­тым, задавая себе вопрос “Не из-за меня ли все это про­изошло?” — или: “Неужели они не видят, что я тоже вино­ват?” — Время шло, и дело было передано на суд  главного врача.

 Были заслушаны обвинения и контр-обвинения.

Петрович, как всегда науськивал главврача своими подлыми домыслами. Его за это все ненавидели!!!!

 Муд­рый и проницательный гл.врач вел дело. Через некоторое время он наклонился к спорящим и сказал: “Прежде чем мы предложим рассмотрение этого дела, я должен кое-что вам сказать.

 Тот, кто будет признан виноватым, будет приговорен к пожизненному и полному несчастью и будет подвергаем мукам электрошока .

 Другой получит возмож­ность вновь попытаться найти радостную жизнь наблюдая за конвульсиями обвиняемого. Хотя мно­гое будет против него, это не представляется невозмож­ным.

 Поэтому я предлагаю вам выбор. Если каждый из вас без всяких сомнений уверен в своей правоте, мы продол­жим рассмотрение дела, и я вынесу приговор. Однако и я не безупречен, и мое решение может быть ошибочным.

 Так что каждый из вас рискует своим будущим, вверяя его моим суждениям и силе своих доводов. Или вы можете выбрать другое: специальный, мной назначенный психиатр предложит вам альтернативу выяснению того, кто прав.”

 Такая возможность была для мужчины и женщины одновременно и пугающей и интригующей. Никто из них на самом деле не был уверен в своей правоте, и все слышали о возможностях и тайных психиатрах.

 После длительного обсуждения и вопреки советам адвоката, наполеона и гебельса, матери терезы и тутамхаммона 4го воплощения, они решили обратиться к неизвестному, обещаемому опытным психиатром, а не вверять свое буду­щее превратностям врача и электрошока. Тем более, что санитар Петрович с радостью демонстрировал пристежные ремни камеры пыток  электрошоком.

 На следующее утро оба они были в перевязочной и с нетерпением ожидали приема у врача в темных очках.

Он вошёл, и молча пригласил их следовать за ним. Они прошли по длинным коридорам мимо дверей, за кото­рыми виднелись огромные стеклянные шкафы с мензурками и разное научное обо­рудование.

Наконец их привели в маленькую комнатку, слабо освещенную мягким красноватым свечением. В ком­нате ничего не было, кроме двух стульев с креплениями для рук, ног и головы.

 Пока их привязывали они нервно оглядывались, служитель исчез.

 Открылась дверь, и появился некто. Красный свет жутковато отра­жался от его белого лабораторного халата. Это был ПЕТРОВИЧ со шприцами в руках!!!!

 Свет, как от ужаса предстоящей процедуры начал проникать под закрытые веки, заме­тили мужчина и женщина, исходил как будто отовсюду, и ниоткуда.

Некто представился как помощник Петровича , и по знаку его руки из за ширмы  выкатился небольшой стеклянный столик. Ловкие пальцы пробежали по непонятным приспособлениям, и в уши им едко ударило: “А знаете ли вы, почему вы здесь?”

— Мужчину и женщину перекосило…,

— “Тогда я объ­ясню вам, так коротко, как сумею.

Вы — психи, которые, по той или иной причине, выбрали не выяснять, что было не так и кто виноват. Вы, дуралеи, выбрали вместо этого — создавать будущее, которое вас может удовлетворить.

 С удовольствием вколю вам галлюциногены удовлетво­ряющего вас будущего. И  вы уже не привязаны к необходимо­сти выяснять, что было не так в прошлом.

 Судя по моей картотеке, ваше дело вполне обычно: когда-то между вами была большая любовь, а теперь она ушла. Позвольте мне задать вам простой, но трудный вопрос: “Куда девается любовь, когда она уходит?” Если есть ответ на этот вопрос, в этом заложен путь к созданию удовлетворяющего будущего.” Мужчина и женщина были в замешательстве, и могли лишь конвульсивно дёрнуться. Помощник Петровича  кивнул:

 “Ща вы окажитесь  в Институте Продуктивного Опыта Марсиан, которые  предложат вам прикольные глюки схожие с вашими заморочками. Я коротко продемонстрирую их вам, чтобы вы могли придти к соглашению, какое из них вы хотите выбрать”.

 Проворные руки вновь пробежали по венам, нащупали пульсацию и сделали горячий укол.

. Красный свет на мгновение заколебался, затем начал собираться в образ сияющей красной пирамиды, подве­шенной в центре комнаты. Остальная часть комнаты оста­лась в полной темноте.

Торкнуло! Успели промычать те, кто раньше были мужчиной и женщиной.

 Помощник Петровича произнес: “Пусть каждый из вас вызовет одно из приятных воспоминаний из прошлого — такое, которое представляло бы радость, желанную для вас  сейчас”.

Мужчина и женщина усиленно всматривались в глюки. Вдруг каждый из них смог увидеть воспоминание, поя­вившееся в пирамиде. Каждый увидел свое собственное воспоминание, и каждый почувствовал печаль от того, что связывавшей их когда-то радости больше нет. Нет галоперидола, аминазина и, почему то наполеона.

 Помощник  про­должал: “Каждому из вас явился глюк. Если вы войде­те в пирамиду, вы не только просмотрите это событие от начала до конца, но вы также сможете слышать, чувство­вать, испытывать запах и вкус всего, что происходило в этом месте в это время. Можете попробовать, если хотите” – хитро улыбнувшись сказал Петрович, у которого почему-то стали явственно проглядывать рога (витые) .

 На мгновение они лишь смотрели на мерцающий свет, затем нечто подняло их и перенесло в воспоминание — сначала то, которое принадлежало женщине, потом то, которое принадлежало мужчине. Каждое из воспоминаний было радостным и удовлетворяющим их обоих с разных сторон и поз. Помощник постучал по расплывшимся в мине удовольствия лицам “конец” и “возвращаемся”!!!

 Пирамида исчезла, и комната снова засветилась. Муж­чина и женщина уже  были отвязаны и стояли вместе, глядя друг на друга как когда-то, когда они только еще полюбили друг друга.

 Но под взглядом Петровича, они глубоко вздохнули и вернулись на свои стулья.

 “Первая возможность, которую мы предлагаем, — про­говорил  помошник Петровича, — это поместить в вашей крыше столько пирамид, сколько вы захотите. Каждая пирамида рассчитана на три глюка приблизительно по шесть ча­сов.

 Но это ширялово довольно дорого, так что наверное вы захотите приобрести сейчас лишь несколько, и покупать другие по­зже”. Мужчина и женщина посмотрели друг на друга со значительным интересом. — “Однако я должен предупре­дить вас, что значительная часть наших клиентов столкну­лась с одной или двумя проблемами. Иным наскучило оживлять одни и те же воспоминания вновь и вновь. Они приобретали пирамиды, пока не истощились их деньги или приятные воспоминания.

 Более серьезная проблема состо­яла в том, что некоторые пары оставались в пирамиде вос­поминаний так долго, что мы не смогли извлечь их обрат­но.”

 — Помощник помолчал, — “Однако при благоразумном использовании пирамиды воспоминаний представляют со­бой все же альтернативу постоянному несчастью”.

 Помощник Петровича снова повернулся к стеклянному столику . Свет снова задрожал, на сей раз глюк образовал пуль­сирующий серый образ мозга, подвешенный там, где рань­ше была пирамида.  Вот это измена! Восхитился мужчина!

 “Вторая доза проще и несколько дешевле, и она обладает большей длительностью и устой­чивостью. Мозг, который вы видите перед собой, это чис­тый глюк, который может быть наполнен любыми мыслями или представлениями, которые вы захотите в него вложить.

 Это всего лишь изощренная память, которую можно заполнить данными, и она будет их обрабатывать. Проще говоря, мы можем заложить в нее глюки вполне реальные, и она будет с ними работать”. Помошник вновь прошелся по шприцам с ампулами, затем внимательно посмотрел на мужчину и женщину.

 “Эта дурь предлагает следую­щую возможность: каждый из вас поверит без всяких со­мнений, что виноват другой, и вы также получите иллю­зию, что другой принял полную справедливость этого. До­статочно войти в кайф, чтобы попробовать это”.

 Крылатый помощник Петровича взлетел к потолку и показал жестом на мозг.

 Голова Женщины поднялась и подлетела к изображению. Внезапно она вспомнила события, которых никогда не было на самом деле. Она с уверенностью знала, что ей нанесены обиды, и жестокие. Она почувствовала полную правоту; но это не заполнило ее внутренней пустоты.

 Шея Мужчины неожиданно вытянулась, как змея, он последовал за ней и пережил то же самое. “Разумеется, в этом случае необходимо, чтобы вы никогда более не встречались. Я ви­жу, что и другие недостатки вам ясны. Тем не менее, боль­шинство выбирает именно этот вариант”.

 Мозг исчез, оставив в одуревших головах прежнее красное свече­ние и пульсацию в висках.

 “Третья дурь, которую мы предлагаем, также пользуется большой популярностью. Вы можете получить будущее с новыми совместными переживаниями, и без вся­кого риска неприятных чувств”. Он быстро набрал в шприц  новую конфигурацию. Уколол обоих.

 … Вновь свечение задрожало, но на этот раз не появилось никакого глюка. Вместо этого вокруг мужчины и женщины засияли зеленые ауры, ярко сияя от головы до ботинок.

Помощник Петровича предложил каждому восстановить какое-нибудь приятное воспомина­ние, которое, как они надеялись, могло пронизывать собой все их отношения.

Каждый из них в отдельности начал перебирать воспо­минания, начиная со времени, когда они впервые полюби­ли друг друга и решили жить вместе. Приятные воспоми­нания и чувства наполнили их мысли и тела.

 Тогда Помощник предложил им взаимодействовать друг с другом как им за­хочется. Они повернулись друг к другу, заговорили, обнялись трогая друг друга и на­чали происходить чудеснейшие вещи.

 Что бы они ни гово­рили, что бы они ни делали, они переживали лишь чувст­ва, которые были подобны чувствам в то время, когда они впервые полюбили друг друга. Оба начали эксперименти­ровать. Они попробовали быть агрессивными и злыми, но в результате всегда получали лишь тот же приятный ответ.

 Наконец Помощник Петровича вколол нужный сорбент, и красное свечение смыло остатки зеленых аур.

 “Эта воз­можность предлагает будущее, в котором любое поведение вызывает лишь ограниченный ряд чувств. Преимущество, разумеется, в том, что это исключает любые неприятные тени в отношениях, все низкое. Однако это также исклю­чает возможность новых высот”. Мужчина и женщина вновь посмотрели друг на друга с сексуальным интересом.

 Тогда сам Петрович поднялся со своего стула и предложил им следовать за ним. Они снова прошли по длинным коридо­рам со множеством дверей, и наконец Петрович свернул в одну из комнат.

 По стенам были расположены пристежные койки с приспособлениями для капельниц. Казалось, что их сотни. Они были сделаны из чего-то пружинисто железного.

 Петрович  оглянулся на изумленную пару и проговорил без выражения: “То, что вы видите здесь — это четвертая, последняя возможность. Завалившись на шконку и вколов вечную капельницу, вы можете прожить ту жизнь, которая, как вы полага­ли, ожидала вас когда вы впервые полюбили друг друга. Нужно только просмотреть ваши ожидания, залить цилиндр с дурью соответствующим образом, и мечта вашей жизни будет исполнена.

 Вы будете только переживать это. Реально ничего не будет происходить, но вы-то не будете в состоянии обнаружить разницу. Вы про­ведете остаток жизни в своего рода коме, в то время как внутри вы будете переживать полноту жизни. Мы будем с помощью других санитаров контролировать и поддерживать вашу жизнь, а вся ваша пенсия по инвалидности будет отводиться и использоваться в виде платы”.

 Петрович сделал жест рукой, и две кровати открылись, продолжая в воспаленном мозгу светиться красным.

 Щас мы вам вколем дурь на короткое время, чтобы вы смогли полностью испытать все перспективы. Мужчина осторожно укололся. и крыша мягко съехала за ним. Странное, легкое чувство охвати­ло его. Он вдруг обнаружил, что держит женщину за руку в кабинете петровича, и говорит с убежденностью, впол­не веря в правоту своих слов: “Мы решили, что не нужда­емся в ваших услугах. Мы собираемся сами создать себе прекрасное будущее”. Когда они вышли, он посмотрел в глаза женщины, и понял, что что бы ни случилось, они найдут и сохранят любовь, которая их связывает. Мужчи­на пережил три дня продолжающейся радости, полных прекрасных событий, любви, нежных разговоров, и это ук­репило его уверенность. Он совершенно забыл, что нахо­дится в дозе, но вдруг все растворилось вокруг него, — и он снова стоял перед алчным Петровичем.

 Когда он слазил с кровати, он увидел, что женщина тоже очухивается  на свое­й. Они посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Помощник Петровича  провел их обратно в кабинет врача в темных очках и сказал, что теперь они должны решить свою судьбу. Их оставили одних.

 Примерно через час он вошел в кабинет и спросил: “Что вы решили?” — Мужчина и жен­щина посмотрели друг на друга ошалело отсутствующим взглядом. Наконец женщина сказа­ла: “Мы решили не прибегать к новым лекарствам, как они ни заманчивы.

 Мы собираемся сами попробовать построить свое будущее из радостей того что есть, и на этот раз сделать это лучше, чем у нас получалось раньше.

Мы зна­ем что это будет не так легко, как вы могли бы это сде­лать но мы надеемся, что это будет лучше. Хотя это может и не быть столь гладким, мы будем продолжать учиться на своих проблемах и работать вместе ради нашего счастья. Если нам это не удастся, мы вернемся с Галелеем и Платоном, но лучше, чтобы вы нас не ждали”. Она кончила говорить, они повернулись и ушли.

Человек в черных очках поднял бровь и повернулся в стене. По знаку руки стена исчезла, обнаруживая помощника Петровича , стоящего за ней. Он сказал: “Тебе удалось это вновь. Можно похвалить тебя за то, как ты это делаешь. Возвращайся теперь к другим де­лам”. Петрович улыбался, мужчина и женщина с тех пор были счастливы.

И они жили счастливо с тех пор на стандартном наборе препаратов.

Количество показов: 2992
Автор:  Спародировал Н.