Однажды, в не столь уж отдаленной стране, называющейся Дур-дом, прекрасные юноша и девушка полюбили друг друга….
Они решили, что остальную часть своей жизни они проживут вместе, храня любовь друг к другу. Они полагали, что любовь может преодолеть все, и мечтали о будущем, полном непрекращающейся радости и возрастающего с геометрической прогрессией счастья.
Но со временем некое таинственное зло, под ликом санитара Петровича, прокралось в их радость.
Медленно, бесшумно и незаметно оно пробиралось внутрь их отношений. Поначалу каждый из них думал, что это всего лишь мимолетное настроение другого вызванное передозой аминазина.
Но со временем каждый стал подозревать, что другой каким-то образом околдован. С каждым днем стало стоить все больших усилий сохранять хотя бы подобие когда-то царившего счастья. Петрович, «туго» знал своё дело.
«Дело» шло все хуже, и наконец им стало ясно, что даже притворяться, что они по-прежнему счастливы — невыносимая задача. Добавленный в рацион деазепам мешал сосредоточению чувств.
В конце концов они начали обвинять друг друга, и каждый считал сам себя невиновным в одолевшем их зле. (Петрович при этом тихо хихикал потирая руки)
Они искали поддержки своим обвинениям у Наполеона и матери Терезы, Горбачева, Геббельса, и Рабиновича с Луны; те были вынуждены принять ту или другую сторону и принять участие в разраставшейся вражде.
Были приглашены эксперты для консультации. Трое из них утверждали, что вина несомненно в мужчине. Другие трое, после галоперидола, столь же уверенно приписывали вину женщине.
Каждая из сторон предъявляла убедительные доводы, данные и теории, и в результате вражда продолжала разрастаться.
Атмосфера в стационаре накалялась и грозила закончиться привязыванием всех и вся к койкам.
Мужчина и женщина не могли уже посмотреть друг на друга, не почувствовав злобы или опустошения. Иногда, наедине, каждый из них чувствовал себя и виноватым, задавая себе вопрос “Не из-за меня ли все это произошло?” — или: “Неужели они не видят, что я тоже виноват?” — Время шло, и дело было передано на судглавного врача.
Были заслушаны обвинения и контр-обвинения.
Петрович, как всегда науськивал главврача своими подлыми домыслами. Его за это все ненавидели!!!!
Мудрый и проницательный гл.врач вел дело. Через некоторое время он наклонился к спорящим и сказал: “Прежде чем мы предложим рассмотрение этого дела, я должен кое-что вам сказать.
Тот, кто будет признан виноватым, будет приговорен к пожизненному и полному несчастью и будет подвергаем мукам электрошока .
Другой получит возможность вновь попытаться найти радостную жизнь наблюдая за конвульсиями обвиняемого. Хотя многое будет против него, это не представляется невозможным.
Поэтому я предлагаю вам выбор. Если каждый из вас без всяких сомнений уверен в своей правоте, мы продолжим рассмотрение дела, и я вынесу приговор. Однако и я не безупречен, и мое решение может быть ошибочным.
Так что каждый из вас рискует своим будущим, вверяя его моим суждениям и силе своих доводов. Или вы можете выбрать другое: специальный, мной назначенный психиатр предложит вам альтернативу выяснению того, кто прав.”
Такая возможность была для мужчины и женщины одновременно и пугающей и интригующей. Никто из них на самом деле не был уверен в своей правоте, и все слышали о возможностях и тайных психиатрах.
После длительного обсуждения и вопреки советам адвоката, наполеона и гебельса, матери терезы и тутамхаммона 4го воплощения, они решили обратиться к неизвестному, обещаемому опытным психиатром, а не вверять свое будущее превратностям врача и электрошока. Тем более, что санитар Петрович с радостью демонстрировал пристежные ремни камеры пытокэлектрошоком.
На следующее утро оба они были в перевязочной и с нетерпением ожидали приема у врача в темных очках.
Он вошёл, и молча пригласил их следовать за ним. Они прошли по длинным коридорам мимо дверей, за которыми виднелись огромные стеклянные шкафы с мензурками и разное научное оборудование.
Наконец их привели в маленькую комнатку, слабо освещенную мягким красноватым свечением. В комнате ничего не было, кроме двух стульев с креплениями для рук, ног и головы.
Пока их привязывали они нервно оглядывались, служитель исчез.
Открылась дверь, и появился некто. Красный свет жутковато отражался от его белого лабораторного халата. Это был ПЕТРОВИЧ со шприцами в руках!!!!
Свет, как от ужаса предстоящей процедуры начал проникать под закрытые веки, заметили мужчина и женщина, исходил как будто отовсюду, и ниоткуда.
Некто представился как помощник Петровича , и по знаку его руки из за ширмывыкатился небольшой стеклянный столик. Ловкие пальцы пробежали по непонятным приспособлениям, и в уши им едко ударило: “А знаете ли вы, почему вы здесь?”
— Мужчину и женщину перекосило…,
— “Тогда я объясню вам, так коротко, как сумею.
Вы — психи, которые, по той или иной причине, выбрали не выяснять, что было не так и кто виноват. Вы, дуралеи, выбрали вместо этого — создавать будущее, которое вас может удовлетворить.
С удовольствием вколю вам галлюциногены удовлетворяющего вас будущего. И вы уже не привязаны к необходимости выяснять, что было не так в прошлом.
Судя по моей картотеке, ваше дело вполне обычно: когда-то между вами была большая любовь, а теперь она ушла. Позвольте мне задать вам простой, но трудный вопрос: “Куда девается любовь, когда она уходит?” Если есть ответ на этот вопрос, в этом заложен путь к созданию удовлетворяющего будущего.” Мужчина и женщина были в замешательстве, и могли лишь конвульсивно дёрнуться. Помощник Петровича кивнул:
“Ща вы окажитесь в Институте Продуктивного Опыта Марсиан, которыепредложат вам прикольные глюки схожие с вашими заморочками. Я коротко продемонстрирую их вам, чтобы вы могли придти к соглашению, какое из них вы хотите выбрать”.
Проворные руки вновь пробежали по венам, нащупали пульсацию и сделали горячий укол.
. Красный свет на мгновение заколебался, затем начал собираться в образ сияющей красной пирамиды, подвешенной в центре комнаты. Остальная часть комнаты осталась в полной темноте.
Торкнуло! Успели промычать те, кто раньше были мужчиной и женщиной.
Помощник Петровича произнес: “Пусть каждый из вас вызовет одно из приятных воспоминаний из прошлого — такое, которое представляло бы радость, желанную для вассейчас”.
Мужчина и женщина усиленно всматривались в глюки. Вдруг каждый из них смог увидеть воспоминание, появившееся в пирамиде. Каждый увидел свое собственное воспоминание, и каждый почувствовал печаль от того, что связывавшей их когда-то радости больше нет. Нет галоперидола, аминазина и, почему то наполеона.
Помощник продолжал: “Каждому из вас явился глюк. Если вы войдете в пирамиду, вы не только просмотрите это событие от начала до конца, но вы также сможете слышать, чувствовать, испытывать запах и вкус всего, что происходило в этом месте в это время. Можете попробовать, если хотите” – хитро улыбнувшись сказал Петрович, у которого почему-то стали явственно проглядывать рога (витые) .
На мгновение они лишь смотрели на мерцающий свет, затем нечто подняло их и перенесло в воспоминание — сначала то, которое принадлежало женщине, потом то, которое принадлежало мужчине. Каждое из воспоминаний было радостным и удовлетворяющим их обоих с разных сторон и поз. Помощник постучал по расплывшимся в мине удовольствия лицам “конец” и “возвращаемся”!!!
Пирамида исчезла, и комната снова засветилась. Мужчина и женщина ужебыли отвязаны и стояли вместе, глядя друг на друга как когда-то, когда они только еще полюбили друг друга.
Но под взглядом Петровича, они глубоко вздохнули и вернулись на свои стулья.
“Первая возможность, которую мы предлагаем, — проговорилпомошник Петровича, — это поместить в вашей крыше столько пирамид, сколько вы захотите. Каждая пирамида рассчитана на три глюка приблизительно по шесть часов.
Но это ширялово довольно дорого, так что наверное вы захотите приобрести сейчас лишь несколько, и покупать другие позже”. Мужчина и женщина посмотрели друг на друга со значительным интересом. — “Однако я должен предупредить вас, что значительная часть наших клиентов столкнулась с одной или двумя проблемами. Иным наскучило оживлять одни и те же воспоминания вновь и вновь. Они приобретали пирамиды, пока не истощились их деньги или приятные воспоминания.
Более серьезная проблема состояла в том, что некоторые пары оставались в пирамиде воспоминаний так долго, что мы не смогли извлечь их обратно.”
— Помощник помолчал, — “Однако при благоразумном использовании пирамиды воспоминаний представляют собой все же альтернативу постоянному несчастью”.
Помощник Петровича снова повернулся к стеклянному столику . Свет снова задрожал, на сей раз глюк образовал пульсирующий серый образ мозга, подвешенный там, где раньше была пирамида. Вот это измена! Восхитился мужчина!
“Вторая доза проще и несколько дешевле, и она обладает большей длительностью и устойчивостью. Мозг, который вы видите перед собой, это чистый глюк, который может быть наполнен любыми мыслями или представлениями, которые вы захотите в него вложить.
Это всего лишь изощренная память, которую можно заполнить данными, и она будет их обрабатывать. Проще говоря, мы можем заложить в нее глюки вполне реальные, и она будет с ними работать”. Помошник вновь прошелся по шприцам с ампулами, затем внимательно посмотрел на мужчину и женщину.
“Эта дурь предлагает следующую возможность: каждый из вас поверит без всяких сомнений, что виноват другой, и вы также получите иллюзию, что другой принял полную справедливость этого. Достаточно войти в кайф, чтобы попробовать это”.
Крылатый помощник Петровича взлетел к потолку и показал жестом на мозг.
Голова Женщины поднялась и подлетела к изображению. Внезапно она вспомнила события, которых никогда не было на самом деле. Она с уверенностью знала, что ей нанесены обиды, и жестокие. Она почувствовала полную правоту; но это не заполнило ее внутренней пустоты.
Шея Мужчины неожиданно вытянулась, как змея, он последовал за ней и пережил то же самое. “Разумеется, в этом случае необходимо, чтобы вы никогда более не встречались. Я вижу, что и другие недостатки вам ясны. Тем не менее, большинство выбирает именно этот вариант”.
Мозг исчез, оставив в одуревших головах прежнее красное свечение и пульсацию в висках.
“Третья дурь, которую мы предлагаем, также пользуется большой популярностью. Вы можете получить будущее с новыми совместными переживаниями, и без всякого риска неприятных чувств”. Он быстро набрал в шприц новую конфигурацию. Уколол обоих.
… Вновь свечение задрожало, но на этот раз не появилось никакого глюка. Вместо этого вокруг мужчины и женщины засияли зеленые ауры, ярко сияя от головы до ботинок.
Помощник Петровича предложил каждому восстановить какое-нибудь приятное воспоминание, которое, как они надеялись, могло пронизывать собой все их отношения.
Каждый из них в отдельности начал перебирать воспоминания, начиная со времени, когда они впервые полюбили друг друга и решили жить вместе. Приятные воспоминания и чувства наполнили их мысли и тела.
Тогда Помощник предложил им взаимодействовать друг с другом как им захочется. Они повернулись друг к другу, заговорили, обнялись трогая друг друга и начали происходить чудеснейшие вещи.
Что бы они ни говорили, что бы они ни делали, они переживали лишь чувства, которые были подобны чувствам в то время, когда они впервые полюбили друг друга. Оба начали экспериментировать. Они попробовали быть агрессивными и злыми, но в результате всегда получали лишь тот же приятный ответ.
Наконец Помощник Петровича вколол нужный сорбент, и красное свечение смыло остатки зеленых аур.
“Эта возможность предлагает будущее, в котором любое поведение вызывает лишь ограниченный ряд чувств. Преимущество, разумеется, в том, что это исключает любые неприятные тени в отношениях, все низкое. Однако это также исключает возможность новых высот”. Мужчина и женщина вновь посмотрели друг на друга с сексуальным интересом.
Тогда сам Петрович поднялся со своего стула и предложил им следовать за ним. Они снова прошли по длинным коридорам со множеством дверей, и наконец Петрович свернул в одну из комнат.
По стенам были расположены пристежные койки с приспособлениями для капельниц. Казалось, что их сотни. Они были сделаны из чего-то пружинисто железного.
Петрович оглянулся на изумленную пару и проговорил без выражения: “То, что вы видите здесь — это четвертая, последняя возможность. Завалившись на шконку и вколов вечную капельницу, вы можете прожить ту жизнь, которая, как вы полагали, ожидала вас когда вы впервые полюбили друг друга. Нужно только просмотреть ваши ожидания, залить цилиндр с дурью соответствующим образом, и мечта вашей жизни будет исполнена.
Вы будете только переживать это. Реально ничего не будет происходить, но вы-то не будете в состоянии обнаружить разницу. Вы проведете остаток жизни в своего рода коме, в то время как внутри вы будете переживать полноту жизни. Мы будем с помощью других санитаров контролировать и поддерживать вашу жизнь, а вся ваша пенсия по инвалидности будет отводиться и использоваться в виде платы”.
Петрович сделал жест рукой, и две кровати открылись, продолжая в воспаленном мозгу светиться красным.
Щас мы вам вколем дурь на короткое время, чтобы вы смогли полностью испытать все перспективы. Мужчина осторожно укололся. и крыша мягко съехала за ним. Странное, легкое чувство охватило его. Он вдруг обнаружил, что держит женщину за руку в кабинете петровича, и говорит с убежденностью, вполне веря в правоту своих слов: “Мы решили, что не нуждаемся в ваших услугах. Мы собираемся сами создать себе прекрасное будущее”. Когда они вышли, он посмотрел в глаза женщины, и понял, что что бы ни случилось, они найдут и сохранят любовь, которая их связывает. Мужчина пережил три дня продолжающейся радости, полных прекрасных событий, любви, нежных разговоров, и это укрепило его уверенность. Он совершенно забыл, что находится в дозе, но вдруг все растворилось вокруг него, — и он снова стоял перед алчным Петровичем.
Когда он слазил с кровати, он увидел, что женщина тоже очухиваетсяна своей. Они посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Помощник Петровича провел их обратно в кабинет врача в темных очках и сказал, что теперь они должны решить свою судьбу. Их оставили одних.
Примерно через час он вошел в кабинет и спросил: “Что вы решили?” — Мужчина и женщина посмотрели друг на друга ошалело отсутствующим взглядом. Наконец женщина сказала: “Мы решили не прибегать к новым лекарствам, как они ни заманчивы.
Мы собираемся сами попробовать построить свое будущее из радостей того что есть, и на этот раз сделать это лучше, чем у нас получалось раньше.
Мы знаем что это будет не так легко, как вы могли бы это сделать но мы надеемся, что это будет лучше. Хотя это может и не быть столь гладким, мы будем продолжать учиться на своих проблемах и работать вместе ради нашего счастья. Если нам это не удастся, мы вернемся с Галелеем и Платоном, но лучше, чтобы вы нас не ждали”. Она кончила говорить, они повернулись и ушли.
Человек в черных очках поднял бровь и повернулся в стене. По знаку руки стена исчезла, обнаруживая помощника Петровича , стоящего за ней. Он сказал: “Тебе удалось это вновь. Можно похвалить тебя за то, как ты это делаешь. Возвращайся теперь к другим делам”. Петрович улыбался, мужчина и женщина с тех пор были счастливы.
И они жили счастливо с тех пор на стандартном наборе препаратов.