Светящаяся лампочка (экзистенциальные записки)

Изобилие  света  притупляет темноту . Звезды не такие яркие  как лампочка.  Рентген изобрел не цивилизованный Рентген, а Вася в порыве: «я тебя с##у насквозь вижу!» .

Так всегда и будет. В начале слово, наполненное энергией ...

Что бывает во время  того что делать никогда не поздно? Обычно зависть окружающих на твое место , что ты лучше сидишь окружающих. И мыслями владеет одно – на троне именно я совершу чудо. Разящее своим светом и погодой перемен.  Что же происходит когда нет того, кто должен вести. Тогда рождаются различные концепции как правильно и как не правильно. Люди метаются отдают жизни «за правое дело». Перед смертью думая, почему и как надо умирать.  Мутное время время не последовательности. Когда борцы сумо перстали  с борцовского подиума падать на острые копья, когда проигравшей команде в футболе выигравшая команда перестала отрубать головы, когда  забыли, что понятие честь стоит на крови, и чем дальше во времени, тем больше продавцов всего. Но смерть не продаётся, она приходит забесплатно.

 Моя подруга из далекого созвездия приходящая сказать о тайне. Что сердце согрето и нет  тлена , нет смерти. Есть движение вечности вокруг древовидного сияния. Нет тех кто постиг. Но есть все кто это видел.

А те кто видел не нуждаются ни в чьих советах, учебе, напутствии, они  поменялись местами с зазеркальем.

Отраженье отныне управляет образом и даёт ему только манящее предчувствие правды и никогда цель его существования. Большинство пройдя по краю  отражения исчезают в ничто: слова умирающих про жизнь наполнены непониманием (как все быстро?, что, это и всё?) . Ждали, чего никогда не произошло и надо придумать оправдание для смерти. Если оправдание не готово, надо кого то обвинить , в том что ни как не произошло. 

Ветер, холодный пронизывающий, холодно  умирать . Но дается легкая смерть просящим и верящим что могут получить ответ на  невозможное.  На таких смотрят в категории случайности

Рождается  жизнь. Вокруг радости много. Жизнь – оно под деревом сияния его видят дети. У них в глазах все сияет. Люди, обманутые пищей и сном. Не видят Солнце говорит – Царь. Ненужный наряд . Для обманутых.

Обманутые не хотят чести. Они хотят быть похожими на тех кто имеет. Всё имея они всё равно обманутые . Обмануты никогда не построит мостик через речку и не увидит радости идущего по нему. Как только идущий увидит твою радость плюнет в твою сторону. Нельзя придаваться довольству от сделанного. Можно ещё больше делать. Лучше. Что все кто шёл учились отдавать качеством. Жизнь никогда не пойдёт по писанному, она пойдёт почерком одного человека думающего  что есть правота в его чести

Осыпая звездами снег летит колесница в бездне без дна: «звездам числа нет – бездне дна», Ломоносов сказал. И ещё он чувствовал, как за тысячи миль утонул в море его отец.  Маленького человека делают большие по размеру чувства. От Петербурга до Белого моря.  Встречаются и летят звезды сплошным потоком перебивая друг друга в азарте вечности. Вечность азартна. И беспечно игрива. И нет в ней мудрости. Потому как мудрость от конечности.  Да и что называть мудростью? – пескаря?

Кто бросился в этот поток мириадов звёзд набил шишек и погиб, но есть выжившие. Летят вне всего: время , события, появления одного…тысячного, а они сквозь всего этого. Думая что иглой. Ай нет! Своим , только им предначертанным узором мировой нитью Судьбы.

Точно. Это не мудрость. Это  восхищение. Бездна в которой вибрация собственного «Я», как говорят буддисты должна иссякнуть. Но буддисты люди остановившиеся в своем восприятии. Когда Диоген задумал жить в бочке, он был выше их, поскольку летел сквозь всё.

А куда же ещё? Ведь всё, что привязал к своей жизни авторитетом и силой личности, красотой, вибрацией, легким флиртом или обманом  приходит в состояние равновесия. И то, что тянул, больше нет сил тянуть. То что любил и вкладывал остается без твоего «опыления». Мысль о благодарном существовании вместе остается иллюзией. Всё «привязанное» отваливается. Остается лишь то, что само к вам пришло, прилегла рядом как дворовая собака и просто осталась с вами жить. Она никогда не уйдет. Она часть истинной судьбы.

Печаль охватывает горло и душу. А много ли рядом таких вот «собак» в моей жизни? Всё больше  прикормленных любящих и нужных! – это было так нужно.  И никто не сказал, что на ухоженной земле при её не обработке первыми прорастают сорняки. 

Через сколько тысячелетий мы начнём чувствовать то, что послано вам. То, что останется навсегда? Дети?! – иллюзия, что вы должны до гробовой доски вкладываться в тех, которые принадлежат Богу. Противопоставить свои детские комплексы Его воле? – всегда плачевно.

Я построю мост через маленькую речку. В месте пустынном. Где никто не ходит. И нет нужды ни в какой переправе. А мост будет красивым. Из бревнышек. Полукруглый. Со струганными перилами. 

Он будет моей мечтой Ему: в этой глухомани появиться какой то человек, и увидит мост, и подумает – это хорошо. А потом задумается: что за чудак это построил и зачем? И для кого? Вот и пусть так всю жизнь и думает. И никогда не узнает. А лишь будет думать – зачем? А потом его дети вдруг отпустят птицу пойманную на охоте. Просто так. Потому что их отец рассказывал о «просто так» построенном мостике…  

И думающие так найдут свет жизни, поймут как это здорово стремиться к звездам.  От гаража до нравственности рождающей порыв жизни. Порыв, который согревает в стужу и удерживает в состоянии жизни умирающих но надеющихся и знающих что людям творили и за них живут.

продолжение